Совсем скоро – матч легкоатлетических сборных Европы и США. Спортсмены собираются в Минске, обживая гостиницы и осваиваясь на стадионе. «Динамо» не впервые принимать подобные встречи. В 1973 году на здешние дорожки уже выходили сильнейшие атлеты двух континентов. Матч команд СССР и США тогда собирал настоящий аншлаг. Белорусские спортсмены оказались среди призеров, а победу в итоге одержала команда СССР. Сегодня многие участники событий собираются на трибуны – взглянуть на первую матчевую встречу в новой истории масштабного противостояния континентов. Ставший в 1973 году победителем на дистанции 400 метров с барьерами Евгений Гавриленко вспоминает о событиях прошлого века и делится ожиданиями от предстоящих соревнований.
- Для меня такой старт изначально имел особенное значение, но в 1973 году к ним добавились еще и личные счеты. Матчевая встреча между командами СССР и США тогда состоялась практически сразу после чемпионата СССР. В Москве я занял второе место. Уступил своему другу и постоянному сопернику – Диме Стукалову из Ленинграда. Очень расстроился. Мы с ним соперничали, начиная со Спартакиады школьников 1968 года. На дорожке у нас была очень серьезная борьба, а жизни – дружба. Поэтому и поражение на чемпионате СССР меня сильно завело. Очень хотел реабилитироваться, а матчевая встреча СССР-США подходила для этого, как нельзя лучше. В команду отобрались как раз мы вдвоем. На дорожке, кроме нас, только два американца.
Американцы, кстати, были серьезные. Джим Болдинг, например, до сих пор остается обладателем мирового рекорда на дистанции 440 ярдов с барьерами, на которой проходили соревнования до принятия нынешней, на 7 футов более короткой, 400 метров с барьерами. При этом матч в Минске пришелся аккурат на расцвет карьере американского барьериста, который с 1972 по 1976 годы не покидал Топ-5 мирового рейтинга, а в 1974 году признан в США Легкоатлетом года. По мнению многих экспертов исход борьбы на дистанции 400 метров с барьерами был предрешен, но тем и интересна легкая атлетика и, в особенности, матчевый формат соревнований, что здесь даже самые предсказуемые сценарии могут оказаться неприменимы на практике. Евгений Гавриленко вспоминает: расклады на дорожке были не в пользу сборной СССР, но в итоге все прогнозы не оправдались.
- Болдинг, к тому моменту, когда приехал на «Динамо», был одним из лидеров мирового барьерного спринта. Личный рекорд в был 48 с небольшим секунд. А у меня – 49,6. А я на чемпионате СССР пробежал за 49,6. Представляете разбежку? Но матч СССР-США был турниром с особенной атмосферой. Эти соревнования в СССР вообще были очень популярны, а в Минске и вовсе собрался аншлаг. Был полный стадион. В любую сторону на трибуны брось кепку – обязательно в кого-то попадешь. Это ведь были не просто соревнования. Всем хотелось «уделать Америку», а здесь – отличная возможность. Для этого каждый готов сделать все, что может. СССР и США в то время ведь тоже постоянно соперничали не только на стадионах.
В 1973 году Гавриленко было 22 года. По нынешним меркам – молодежный возраст. Еще только предстоит дебютировать среди взрослых, а процесс это, как известно, не простой. Представить, что чувствовал спортсмен, оказавшись на стадионе и с огромным грузом ответственности на плечах, не сложно. Едва ли помогало даже присутствие друга. Тем более, что его также хотелось обойти. Плюс обстановка и накачки, которые непременно сопровождали любые подобные матчи. Это, определенно, были не просто спортивные соревнования. Гавриленко рассуждает: помогла дорожка и небрежность американцев.
- Бежали мы по битумной дорожке. Об этом уже много было сказано, но американцы, действительно, оказались не готовы к таким условиям. Хотя они, конечно, для всех были одинаковыми. Помню разминку. Я специально отошел ото всех, чтобы не накручивать себя. Чувствовал, что форма хорошая. Перед стартом поускорялся и понял, что все хорошо. Мой день, бежится легко. К тому же на трибуны глянешь – народу уйма. В итоге на кураже полетел так, что на финише метра два выиграл у американцев.
- Личный рекорд?
- Аккурат! 49,3! Хотя, прикинь, это ведь еще по той битумной дорожке, которая к ногам липла. Были бы нормальная – результат бы совсем другим был. Но все и так радовались. Эмоции просто зашкаливали. Я ведь понимал, что чисто статистически много уступал обоим американским соперникам. Они просто обязаны были побеждать, но выиграл я. Это – спорт. Мало иметь сильные мышцы или технику. Нужно правильно подойти к старту, настроиться на него. Подвестись в оптимальной форме. Американцы приехали, как на прогулку, а кода все поняли – было уже поздно.
Матч на «Динамо» для Евгения Гавриленко имел продолжение. Через год он вновь встретился с американцами – на этот раз уже на их территории. И вновь вышел победителем из этого боя. Даже при том, что его главным соперником был включенный в зал славы легкой атлетики США Майкл Шайн. С Шайном, кстати, Гавриленко встретился еще раз – в 1976 году на Олимпиаде в Монреале. В тот раз быстрее оказался соперник. Шайн финишировал вторым. Гавриленко – третьим. Хотя тогда, в 1973 году, о таком развитии событий он даже не думал.
- По идее, после такого выступления на матче должен был начаться взлет, но у меня случилось иначе. Сразу после него поехали на сбор в Подольск. Там была неплохая легкоатлетическая база. Я на кураже: думал, сезон сейчас пойдет, как по маслу! Но после тренировки решил пробежаться босиком. Погода, помню, хорошая была, дождик прошел… Тартан мокрый, лужи. Круга три протрусил, а на следующий день почувствовал в икроножной мышце комочек. Подумал: ерунда. А он постепенно превратился в хорошую такую булку. Никак не мог избавиться, мучился весь сезон и в итоге завершал его с результатами в районе 51,6. В Финляндии как раз матчевая встреча были – еле дистанцию добежал.
Медаль 1976 года стала пиком карьеры спортсмена. Хотя сам Гавриленко замечает: олимпийских наград у него должно было быть, как минимум, две. На стадион «Динамо» в 1973 году, несмотря на молодой возраст, спортсмен выходил, имея за плечами олимпийский опыт. На дебютных для себя Играх 1972 года он пробился в финал и финишировал шестым. По нынешним временам – космический результат. Гавриленко замечает: должен был быть выше.
- В беге на 400 метров с барьерами есть такая особенность. Кто-то бежит эту дистанцию, делая 13 шагов между барьерами. Но для этого нужно быть очень сильным и высоким атлетом. У меня таких данных не было, силы тоже не хватило, поэтому в какой-то момент мне нужно было переходить с 13 на 15 шагов. А здесь есть опасность – можно «не попасть» в шаг. К тому же есть спортсмены, которым все равно, какой ногой на барьер идти, а кто-то с детства это не освоил, и может, например, как я, только с левой. Если бы научился в свое время, результат был бы на секунду лучше. На Олимпиаде в 1972 году я сделал переход на 15 шагов, но попал под другую ногу. В итоге перепрыгнул барьер, словно человек, которые впервые вышел на старт. На этом потерял около секунды или даже больше. Для дистанции 400 метров, да еще на Олимпиаде, - это очень много. В итоге дальше по дистанции я последним отправился, но двоих все же сумел обойти. А так стал бы третьим. Был очень расстроен, но эта ошибка стала хорошим стимулом при подготовке к следующей Олимпиаде, где я все же завоевал бронзу.
Сегодня Евгений Гавриленко вновь собирается на «Динамо». Из родного Гомеля, где когда-то начинал путь к вершине, поедет в Минск, чтобы прикоснуться к первой главе в новой истории противостояния двух континентов. Заверяет: борьба будет серьезнейшей. Но болеть все равно собирается за Европу.
- Мне бы очень хотелось, чтобы европейская команда выиграла. В ней есть много сильных ребят. Плюс россияне, пусть и не под своим флагом, но помогут этой команде. С особенными чувствами будут следить за белорусами. 14 человек в Европейской сборной! Это очень серьезный уровень и показательный момент. Эта парни и девушки не просто получили возможность выступить перед своими трибунами. Они ее заслужили, и, наверняка, смогут побороться с мировыми звездами на места на пьедестале. Впрочем, самое важное, что они привлекут к себе внимание. В этом ведь и есть суть таких матчей – показать всю красоту легкой атлетики! А зрителей на трибунах, я уверен, будет ничуть не меньше, чем в 1973 году.
Фото: Ивана Яривановича и интернет-ресурсов
